Волохонский Анри

Они ушли, оставив снаряженье
И множество своих друзей
Вокруг золы вечернего огня.
Вокруг светало. Первое движенье дня
Уже вставало около вершин
А выше их никто не поднимался
Поэтому там не было тропы
Упали лошади, им сделали гробы
Упав на скалы вертолёт сломался
И схороня крылатого коня
Они пошли навстречу взмахам дня.

Печальный звон летучего железа
Не вышла на порог безумная слеза
Протек ли бак ли, винт был кем-то срезан
А может быть виной тому гроза
Но он погиб как будто был животным
Из слов пустых: «сломался вертолет»
Из них иллюзий желтоватый плод
Рождает бабочку – пример сердцам холодным
В уменье жертвовать друзьями и сами
Собою ради прихоти каприза,
Природа как бы сделала живым
Его, дабы погибель механизма
Зажгла костер, столбом поставив дым –
Подуло с запада – и нету мотылька
Пыльца сошла с блестящего металла
Двойная смерть – прибора и зверька
Их продолженье в гору задержала
Упавший жук их задавил козу
Проверить бак или винить грозу
В хищении железного Пегаса?
Конец один – четыре смерти сразу
День-Фортинбрас еще лудил кирасу
И в этот миг как будто по приказу
Из свода выпал юношеский серп.
Их было двое: Хиллари и Шерп.
Хиллари: Послушай, Шерп, ты видишь эти скалы?
Возьми верёвку, палку передай
Уж день настал, как всё прекрасно стало
Взгляни – там ледяная борода
Начальный луч стократно преломила
Здесь призмы скал из каменных акул
Торчат, торчат. Дай мне походный стул
Хочу я посидеть. Как все здесь мило
Весь горизонт как белая пила
Жаль конь погиб – окрестность мне мила
Жаль нет коня – проклятая кобыла
Смотри, мой Шерп, как хорошо кругом
Приятно мне, но дышится с трудом –

И вот полупрозрачными шарами
Туман понесся к лону облаков
Кипя по щелям бледным молоком
Тогда качая стройными ногами
Над банками набитым рюкзаком
Промолвил Хиллари:
Возможно ли тайком
Вершить великое? Всегда бывает пена
Шипит ли чай, родилась ли звезда
Цветочек мал, но пахнет резеда
Нескромно вторя воздуху вселенной,
Рычит комар, вонзая храбрый зуб
И воет ветер, зная про грозу.

Французский летчик Сент-Экзюпери
Прекрасно говорит на эту тему
Он много раз об этом говорил:
Стремленье ввысь всегда рождает пену
И много хладнокровных Афродит
Со временем та пена породит.
Ведь некогда сей юный Антуан
В пустыню пал с останком самолёта
Там бедуин давно не ставил стан
Но Антуан сбежал из переплёта
Теперь уже не помню право как
Но в каждом слове из его страницы
Сидит как первобытный крик макак
Великое томленье устремиться
Сорваться ввысь подальше от земли –
Так говорит нам Сент-Экзюпери.

Смолк Хиллари. И смолкло бормотанье
Снегов, тумана и других стихий
Светила раскалённое мечтанье
Всосало в дно стеклянные стихи
Извечных льдов. Инейное сиянье
Метнулось львами к ярким ледникам
Там к солнцу, после снова к облакам
И смолкло все, лишь Шерпа воркованье
Комками пара пало в пыль снегов
Клубясь по углубленьям их следов.

Шерп: Кожа неба – шкура бубна
Слово неба – гомон водный
В темя Бога свергнут Гангом
Темя Бога – школа танцев
Шаганьям Ганга – великана – ледника
Только мелькнет тело звука
Бог влитый в кокон молока
Рек облаком торжественных купаний
И слова медленных падений и ступаний
Застыло льдом в тугой кимвал –
Он так довольно долго бормотал
Про этот вздор беззвучных сотрясений
И вдруг воскликнул: Хиллари о Хиллари
И глыбы лая загремели: Хиллари
О Хиллари о Хиллари о Хиллари
И горы воя повторили: Хиллари
О Хиллари о Хиллари о Хиллари…

Шерп глупый смолк. Невразумительным обломком
Вверху мерцал хрустальный Эверест.
Все реже становился воздух тонкий
От солнца оторвался гневный крест
И диск его болтался гневной пленкой
Примявши палкой жалкий эдельвейс
Они пошли. Пик становился ближе

А вся земля потерянней и ниже
Казалось говорила им: Проснись
И Хиллари оглядываясь вниз
Старался удержаться альпенштоком.