Cool Folders ® :: Форум ПроСти :: И камни возопили, и земля...

Все, что пришлось пережить этому народу,
- страшную катастрофу, невероятные страдания,
которые выходят за рамки доступного пониманию, -
все это происходило на каком-то внеземном уровне.
Марсель Дюбуа

   К стыду своему должен признаться, что очень долго вообще не знал о существовании этой книги. Потом, где-то с середины 60-х годов, когда начали публиковаться мемуары Ильи Эренбурга "Люди, годы, жизнь", и до осени 91-го все мои сведения ограничивались несколькими строками из этих мемуаров:
   "В конце 1943 года, вместе с В.С.Гроссманом, я начал работать над сборником документов, который мы условно назвали "Черной книгой". Мы решили собрать дневники, частные письма, рассказы случайно уцелевших жертв или свидетелей того поголовного уничтожения евреев, которое гитлеровцы осуществляли на оккупированной территории. К работе мы привлекли писателей Вс.Иванова, Антокольского, Каверина, Сейфуллину, Переца Маркиша, Алигер и других".
   Вот, в сущности, и вся информация, которой я в тот момент располагал. И вдруг, месяца за три до отъезда в Израиль, - телефонный звонок. Один мой друг, только что вернувшийся из Москвы, привез оттуда две новости. Во-первых, на Украине, в Киеве, вышла приуроченная к 50-летию трагедии Бабьего Яра "Черная книга". Именно та, о которой писал Эренбург и папки с материалами к которой, как потом выяснилось, были на четыре с половиной десятилетия упрятаны в архивы КГБ, а впоследствии переданы в спецхран Центрального государственного архива литературы и искусства.
   Что же до второй новости, из-за которой, собственно, и звонил мой друг, то, услышав ее, я, честно говоря, поначалу попросту растерялся. Потому что оказалось, что в "Черной книге", в разделе "Белоруссия", есть маленькая главка, названная Лиозно, - и это не что иное, как мой собственный рассказ о событиях, свидетелем которых я был во время оккупации в моем родном местечке.

   Когда и как мой рассказ попал в "Черную книгу" - разговор особый, и я еще вернусь к нему в заключительной части этого очерка. Теперь же хочу поделиться с читателем одним малоизвестным фактом из истории этого уникального литературно-документального памятника эпохи.
   Итак, по свидетельству Эренбурга, работу над "Черной книгой" он начал с Гроссманом в конце 1943 года. Через много лет, когда в советской газетно-журнальной периодике рухнул, наконец, заговор молчания вокруг всего, что имело отношение к созданию "Черной книги", учредителем проекта ее создания неизменно называли ЕАК - Еврейский антифашистский комитет. А между тем еще 22 января 1945 года в "Литературной газете" появилась заметка тогда еще совсем молодой журналистки Анны Берзер, написанная на основе интервью, взятого ею у В.Гроссмана.
   Вот текст этой заметки:
   "Комитет писателей, ученых и общественных деятелей Америки, возглавляемый Альбертом Эйнштейном и писателем Шоломом Ашем, обратился к Еврейскому антифашистскому комитету в Москве с предложением принять участие в издании "Черной книги" - книги о фашистских зверствах над мирным населением оккупированных немцами стран и районов СССР, где поголовно было истреблено все еврейское население.
   В создании этой книги принимают участие общественные организации СССР, США, Англии, Палестины и других стран.
   В "Черной книге" будут опубликованы документальные материалы, приказы немецкого командования об истреблении мирного населения, рассказы очевидцев, песни, стихи, дневники мучеников гетто, предсмертные письма, показания пленных немцев, акты, фото.
   Создана общественная редколлегия из представителей общественности разных стран. От СССР в нее входят представители Еврейского антифашистского комитета - Соломон Михоэлс, Давид Заславский, Шахно Эпштейн, Ицик Фефер, Самуил Галкин, Давид Бергельсон, Лев, Квитко, Перец Маркиш, доктор Борис Шимелиович. От общественных организаций Америки - Альберт Эйнштейн, Лион Фейхтвангер, Шолом Аш и другие, председатель Всемирного еврейского конгресса Нохем Гольдман, доктор Стивен Вайс и другие. От общественных организаций Англии в коллегию вошли поэт Иосиф Левтович, профессор Бродецкий, главный раввин Великобритании доктор Герц.
   В Америку уже отправлены первые двадцать пять печатных листов документального материала, литературно обработанного писателями.
   "Черная книга" выйдет из печати в 1945 году. Она будет издана в СССР, в Англии, в США и в Палестине на русском, английском, еврейском, немецком, испанском и других языках".
   К великому сожалению, оптимизм Гроссмана оказался преждевременным. В конце 45-го - начале 46-го темпы подготовки книги к изданию резко упали. Дело в том, что в это же время решался вопрос об издании текста, посланного в Соединенные Штаты, с включением в него некоторых американских материалов.
   В июне 1945 года председатель Американского исполнительного комитета по изданию "Черной книги" писатель Бен Цион Гольдберг (это он вместе с Эйнштейном и Шоломом Ашем еще в конце 1942 года выдвинул идею сбора материалов об уничтожении гитлеровцами еврейского населения) уведомил руководство ЕАК, что рукопись, подготовленная в США, будет послана на утверждение в Москву.
   Теперь, чтобы понять смысл дальнейших событий, следует иметь ввиду, что Еврейский антифашистский комитет находился в ведении Совинформбюро, которое, в свою очередь, курировал секретарь ЦК ВКП(б) А.С.Щербаков. Это значит, что все принципиальные вопросы деятельности ЕАК так или иначе решались с ведома и одобрения Управления пропаганды и агитации ЦК.
   Осенью 1945 года текст "Черной книги", подготовленный в Америке и снабженный предисловием Альберта Эйнштейна, прибыл в Москву. Но лишь в начале 1946-го, после более чем трехмесячного молчания, ЕАК (а фактически Агитпроп ЦК) изложил свои претензии к американскому варианту, причем они касались прежде всего и главным образом именно предисловия.
   Что же вызвало неудовольствие Москвы? Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно процитировать небольшой отрывок из предисловия:
   "Цель этой книги ясна. Книга должна убедить читателя в том, что международная организация безопасности эффективна лишь тогда, когда она не ограничивается защитой государственных единиц от нападения на них, но в состоянии защитить и национальные меньшинства каждой отдельной страны. Каждому отдельному человеку должна быть обеспечена защита от жестокого обращения и полного уничтожения".
   И далее идут три абзаца, на которые следует обратить особое внимание, ибо в них содержится самая суть того, что вызвало резкую реакцию московских идеологических чиновников:
   "Ни один народ, вовлеченный в катастрофу последних нескольких лет, не понес в процентном отношении таких потерь, как евреи.
   Тот факт, что у евреев нет национальных границ и правительств и что их не рассматривают как нацию в формально-политическом смысле, не должен служить препятствием к справедливости.
   С евреями обращались, как с целым, как если бы они были нацией. Их общественное положение (статус) как объединенной политической группы было доказано отношением к ним их врагов. Поэтому, если мы действительно стремимся к укреплению стабильности в международных отношениях, то евреев следует рассматривать, как нацию в принятом смысле слова и при организации мира еврейскому народу должно быть уделено особое внимание, дабы мы не совершили насмешки над справедливостью".

   Я изложил здесь лишь один, до последнего времени самый, пожалуй, малоизвестный эпизод в истории издания многострадальной "Черной книги". Истории, длившейся без малого полстолетия - с момента начала работы над книгой ее редакторов-составителей Ильи Эренбурга и Василия Гроссмана до выхода в свет наиболее полного и, видимо, теперь уже окончательного варианта.
   А хроника здесь такова.
   1944 год. Журнал "Знамя" публикует под заголовком "Народоубийцы" несколько отрывков из будущей книги.
   1946 год. Работа над параллельными вариантами прекращена. Решено положить в основу издания советский вариант, подготовленный Эренбургом и Гроссманом. Один экземпляр машинописи передан в распоряжение Международного суда над главными военными преступниками в Нюрнберге.
   1947 год. Книга сдана в производство в типографию московского издательства "Дер эмес". Десяток экземпляров машинописи, прошедшей изрядную цензурную чистку (она касалась главным образом тех мест, где говорилось о сотрудничестве подонков из числа русских, украинцев, белорусов с немецкими оккупантами в уничтожении евреев), был отправлен в разные страны, в том числе в США, Англию, Францию, Румынию, Палестину. Известна дальнейшая судьба по крайней мере двух экземпляров машинописи. Румыны издали в том же 1947 году первую часть "Черной книги", а экземпляр, попавший в Палестину, лег в основу русского издания, предпринятого в Израиле в 1980 году. Это же издание и было повторено в Киеве в 1991-м.
   После закрытия Еврейского антифашистского комитета набор "Черной книги" был рассыпан, гранки и рукопись арестованы.
   1990 год. Один из знакомых дочери Эренбурга - Ирины Ильиничны - передал ей верстку набора "Черной книги", причем того варианта, который не подвергся цензурной "правке". Верстку эту подарил когда-то знакомому Ирины Ильиничны Василий Гроссман.
   Так появился последний, самый полный вариант "Черной книги". Она издана в Вильнюсе в 1993 году тиражом в 6000 экземпляров. Всего шесть тысяч - хотя, по совести говоря, эта книга должна быть в каждой еврейской семье.

   И в заключение - о том, как я стал одним из многочисленных авторов "Черной книги".
   ...Весной 1942 года, чудом избежав расстрела, унесшего жизни почти всех моих родных, знакомых и просто земляков, я перешел линию фронта. Военные привезли меня в недавно освобожденный от немцев Калинин, определили в детский приемник, оттуда направили в ремесленное училище. Шел мне тогда четырнадцатый год.
   Пережитое мучило, бередило память. Так, скорее всего, и пришло решение написать о случившемся со мной и моими земляками любимому поэту - Самуилу Маршаку. Мне он ничего не ответил, но письмо, очевидно, передал Эренбургу или Гроссману - вот оно и попало на страницы "Черной книги". Были наверняка и другие подробности, но даже цепкая детская память их, увы, не сохранила: уж слишком много лет прошло с тех пор.

   ...Полтора года назад я получил из Москвы драгоценный подарок: последнее издание "Черной книги" с дарственной надписью Ирины Ильиничны Эренбург.

Опубликовано в приложении "Пятница" к газете "Новости недели" 14.08.1996