Борис Либкинд
|
Дата : 10-08-08, Вск, 11:43:22
Рената ОЛЕВСКАЯ
Рената Олевская – поэт, автор-исполнитель собственных песен. Живет в Калифорнии.
«Обосновавшись в Сан-Диего и полюбив это
место с первого взгляда, Рената нашла свое
призвание в сочинении городской лирики с
''калифорнийским акцентом''. Ее глаз цепко
схватывает неординарные события и черты
нашего быта, а рука не устает все это
записывать».
Борис Гольдштейн
Вы начали писать песни в 14 лет. Что послужило толчком?
Это было лето олимпийского 80-го года. В школах всем родителям настоятельно рекомендовали вывезти на лето детей из города, чтобы оградить их неокрепшие светлые души от тлетворного влияния западных спортсменов и туристов. И я, по сути, впервые поехала в пионерские лагеря, причем, на все три месяца. Мне там страшно понравилось, в особенности, в последнюю смену - туристическую. Там некоторые инструктора играли нам на гитарах. И все! - я была в полном восторге и мысль научиться играть меня уже не оставляла. Кроме того, в этом же году ушли из жизни мои любимые Джо Дассен и Владимир Высоцкий. Я действительно переживала их смерть, мне тогда было тринадцать лет. Хотелось подбирать и петь их песни, и через год я записалась в музыкальную школу по классу гитары. Первой песней собственного сочинения была песня «Музыкальный магазин», написанная в день покупки гитары.
Какие песни, каких авторов вы знали в то время?
Конечно, слушала Высоцкого, многое из Окуджавы, многое из Долиной, дуэт Никитиных, совсем чуть-чуть Галича. Моя тетя часто пела мне, аккомпанируя себе на рояле, песни Вертинского. Мне очень нравился ансамбль-трио «Меридиан». Было много разрозненных песен: например, я часто пела песню «Дом» (Мимо текла, текла река...), песню Наума Лисицы «Вальс в ритме дождя», «Вы не из Витебска?» Роберта Рождественского. К этому надо добавить, что я знала наизусть кучу песен из репертуара Руслановой, весь репертуар Пугачевой… и еще множество романсов, и военные песни, и почти все советские, и много дворовых песен, кучу песен из кинофильмов, одесские песенки. Ну, и конечно, народные песни и баллады на русском и украинском языках. Короче, я была переполнена различными песнями всю мою жизнь, с самого детства. У нас было так: либо работало радио, либо пели мама с бабушкой; иногда подключались мои папа и брат. Могу добавить, что моя мама и мои дочки тоже пишут песни, но мама, в основном, пишет на идише, а дочки по-английски. Нет ничего удивительного в том, что я продолжаю песнями заниматься, но уже выбрав свою собственную дорожку.
Кого сейчас вы цените? Можно ли сказать, что кто-то оказал или оказывает на вас влияние?
Я обожаю песни Окуджавы, Вертинского, Галича, Высоцкого, Городницкого, Вероники Долиной, Новеллы Матвеевой, Макаревича. У некоторых других авторов мне очень нравятся отдельные песни, например у Визбора, Дениса Давыдова, Анчарова, Кочеткова, Кима, Розенбаума, Певзнера, Шаова, Елены Казанцевой, Бориса Полоскина. Из современных американских авторов хотелось бы отметить Игоря Демичева, Александра Зевелева, Анатолия Постолова и Александра Быстрицкого.
Если спросить меня, какие песни меня прельщают больше всего, я бы ответила: «темпераментные». Темперамент – это не обязательно быстро и громко; главное – энергетический заряд; это очень даже может быть медленно и тихо. Важны мысль и энергия: «не горящий - не зажжет». Данное утверждение не означает, что мне нравится все, что темпераментно. Темпераментный бред ничем не лучше бреда вялого. В виду, безусловно, имеются только вещи интересные и художественные.
Пишете ли песни на чужие стихи?
Да, но редко. Это происходит только в том случае, если прочитав или услышав стихотворение, я настолько им покорена, что музыка появляется сама собой, она как бы уже заложена в нем - я ее уже как бы слышу и просто напеваю. Так случилось со стихом Ильи Эренбурга «Когда я был молод была уж война»; однажды я написала музыку сразу на три окуджавских стиха, из которых, как потом выяснилось, два уже являлись песнями. Но все равно, теперь есть и мои варианты. Так было и со стихом Татьяны Бек «Я буду старой, буду белой». У меня есть песни на некоторые стихи Есенина, Блока, Вероники Тушновой и еще нескольких поэтов. А недавно, совершенно случайно, я открыла для себя абсолютно потрясающего поэта Льва Мея. Лев Мей был современником Пушкина, он тоже рано ушел из жизни, успев написать намного меньше, чем Пушкин, но у него есть настолько удивительные вещи, звучащие абсолютно современно! Я взяла гитару и спела их, получились песни - к примеру, песня «Помпеянка» (Плясунья). Это никогда не бывает по заказу, только если стих пронимает.
Пишете ли вы еще что-нибудь, кроме песен? Стихи, прозу?
Пишу. У меня есть стихи, которые я не перекладываю на музыку. Некоторые стихи должны жить сами по себе, не любой стих является потенциальной песней. Это как балет: пантомима и музыка могут существовать самостоятельно, но, соединяясь, они рождают балет, ... или не рождают. Мне сложно это объяснить, я всегда внутренне чувствую какой стих просится стать песней, а какой нет. Умение играть на гитаре и писать музыку я считаю преимуществом, потому что музыка привносит дополнительные эмоции и усиливает акценты. С другой стороны, музыка – это увеличительное стекло, она наводит резкость, и поэтому очевидно что слабым стихам никогда не стать хорошей песней.
Теперь насчет прозы. Прозу я пишу, но крайне редко. Проза совершенно другой жанр, она требует большей усидчивости, песни же иногда сочиняются на ходу или за рулем на хайвее. В поэзии я очень ценю лаконичность, когда минимум слов выражают задуманное, когда слова «на вес золота». По принципу «седьмого чемоданчика» Генриха Белля слова перекладываются из большого чемодана во все меньший и меньший, отсекая все лишнее.
Как вы пишете песни? Что раньше появляется стихи или мелодия?
Стихи рождаются первыми, - мелодия в авторской песне вторична по определению. Иногда они появляются почти одновременно, но только почти - «первым было слово». Рецепта написания песен у меня нет - есть необходимые, но, конечно же, не достаточные условия:
- Выношенная или мгновенно вспыхнувшая изначальная идея.
- Первая фраза, из которой, как из клубочка, начинает виться песня.
- Полное уединение или же людное место, где меня никто не знает и я
никого.
- Пачка сигарет.
- Светлое состояние души, пусть даже и грустное, но светлое.
- Не скажу, это мой секрет.
Все ли ваши песни принимаются с восторгом или иногда случается критика? Как вы вообще относитесь к критике? Как ваши друзья и близкие относятся к вашим песням?
Восторг, как и восток – дело тонкое. Восторгами в моей семье не разбрасываются. То есть, я их не ожидаю. Если какая-то песня вдруг действительно вызывает у кого-то из моих родных подобные эмоции, то я начинаю ощущать себя на десятом небе. В определенной мере я благодарна им за некую сдержанность в отзывах: когда будни становятся праздниками, не остается праздников. Но это касается моих новых песен. Относительно же устоявшихся, уже родных песен – к ним у моих домашних отношение как к семейным ценностям.
Как правило, мой муж первый, кто слышит новые вещи, и его реакция для меня важна. Ситуация выглядит примерно так: если песня ему очень понравилась, то ей гарантирован успех у всех остальных слушателей - это уже проверено и можно не волноваться. Есть и другие люди, чья критика меня интересует и к кому я прислушиваюсь, но это только в случае, когда их критика конструктивна. В основном же я все-таки полагаюсь на свое мнение и свою внутреннюю критику. Конечно, если моя песня нравится многим людям – это высшее наслаждение, но в первую очередь она должна нравиться мне самой. Иначе как же я буду ее петь? На критику я никогда не напрашиваюсь – зачем? Мой главный судья – я сама.
Я, к счастью, не придворный поэт или песенник. То, что я делаю, не обязано нравиться всем - я пишу как хочу, что хочу и о том, что волнует. Я могу себе это позволить потому, что не зарабатываю песнями на жизнь, к великому моему счастью. Не хочу называть имена, но есть талантливейшие авторы, написавшие песни-шедевры! И вот эти же авторы на определенном этапе попадают в ситуацию «надо писать». И когда я слушаешь их вынужденные комерческие творения, становится грустно и горько. Но это жизнь, что поделаешь...
Относительно моих близких и друзей: им по определению не могут не нравиться мои песни, ведь песни - суть я сама, они часть меня. Конечно, одни песни им нравятся больше, другие меньше, но, в принципе, если это мои близкие люди, значит, они меня любят, соответственно, они любят то, чему я отдаю большую часть своей жизни.
Как Вы считаете, в чем Ваши сильные стороны, как автора?
С детства я любила слушать сюжетную поэзию и сюжетные песни. Ведь это так замечательно: в двух-трех куплетах - буквально штрихами -запечатлеть сюжет так, чтобы было все понятно и чтобы запомнилось. У меня много сюжетных песен - думаю, что это одно из моих преимуществ – мой, если позволите, конек. Ну, и, наверно, мои веселые песни - это не очень распространенное явление, особенно учитывая, что это шуточки в женской интерпретации. И еще я заметила, что людей интересуют мои песни о нашей эмигрантской жизни. Вообще-то самой говорить о своих преимуществах немножко не с руки, мне больше нравится, когда о них говорят другие люди. К примеру, Борис Гольдштейн - первый организатор американских слетов - говорит, что мое основное преимущество в образности.
Как вы проводите свободное время? Чем увлекаетесь?
Мы с мужем часто ездим по «странам и континентам». Возвращаясь, я привожу с собой песни, это мои самый дорогие сувeниры. В свободное время я много читаю и часто езжу на океан, в Ла Хойю – приокеанический район Сан-Диего - многие песни написаны именно там, в маленьком кафе. Люблю болтать со своими дочками, - они даже не подозревают, как часто являются моим вдохновением. Еще у меня есть хобби – я делаю сережки и кулоны из натуральных камней, и научила этому дочек. Я обожаю камни, постоянно езжу на всякие шоу минералов. Смешно, но у меня об этом нет пока ни одной песни.
Когда вы – на сцене, вы чувствуете себя любителем или профессионалом?
Я могу назвать себя артистом, потому что когда выступаешь с сольным двух-трехчасовым концертом, ты - артист. У меня было довольно много сольных концертов, в разных городах и странах. Это потрясающее ощущение, когда незнакомые люди специально приходят слушать твои песни. Я не пишу для сцены, но когда накапливаются песни, очень хочется ими поделиться.
По-моему, у вас мало песен о любви, личных, так сказать, песен. Вы закрытый человек?
Разве мало? По-моему много, у меня много лирических песен. Многие из них записаны на первых трех дисках - «Не работают в Америке пословицы», «Ночью все светофоры зеленые» и «Соломенное кружево». Сейчас идет запись четвертого диска, на нем тоже будет много лирики. Но на диск попадают не все песни подряд - некоторые из них «недисковые», слишком лично-интимные. Я оставляю за собой право не быть узнанной и рассмотренной до деталей. Это скорее не признак закрытости – это инстинкт самосохранения личной жизни.
Когда-то я написала такие строчки:
Поэт всегда стриптизер,
Поэт – стриптизер души.
И если стриптиз для тебя позор –
Лучше стихов не пиши.
Я пишу о многом, но не все публикую. В моих песнях и так сказано многое.
В некоторых ваших стихах попадается изысканная рифма, неожиданный образ. «Камни, круглые, как печеньица», или «Папоротник по воротник, и огурцами пахнет родник… К дереву гриб сыроежка прижат, в шляпке воды накопил для ежат». Это очень красиво. Видно, что вы неравнодушны к форме, к деталям. Вы можете сказать, кто ваши учителя в поэзии?
Что такое поэзия? – это проникновенно-изысканное выражение мыслей и эмоций. В противном случае поэзия теряет смысл и превращается в зарифмованную прозу. Однажды мы с мужем, сидя на пляже, вспоминали вслух стихи любимых авторов. Когда дошла очередь до Мандельштама, мы с удивлением обнаружили, что не помним точно одну из его строк: «так встречай же скорей... - ...ленинградских ночных фонарей». Забытый образ, очевидно, был желтым, и мы попытались восстановить его - не получилось. Когда вернулись домой, открыли томик стихов и, конечно же, увидели «рыбий жир ленинградских ночных фонарей». Так мог написать только Мандельштам! Неповторимость образов – одно из главных достоинств в поэзии.
А учителей у меня было много, всех не перечислишь. В детстве моя бабушка часто декламировала Надсона, Жуковского, Пушкина, Маяковского, Есенина. Позже, когда я научилась читать, читала много Некрасова, я его очень люблю. Потом пришли Блок и Лермонтов, потом все остальные. Учителями в поэзии могут быть не только поэты. Например, когда читаешь Макса Фриша, Набокова или Паустовского, восхищает поэтическая образность их прозы. Точно так же точно может влиять живопись. Пару лет назад в Вене мы с мужем стояли перед картиной Гюстава Климта «Поцелуй», и невозможно было отвести глаза.
К тебе прижимаюсь счастливая я... –
такой мне запомнилась Австрия -
дождливая, тихая Австрия,
хранящая Климта шедевр.
Цветов разогретые венчики,
мужчина, целующий женщину... -
О, Вена! - увековечены
фонтаны дворца Бельведер.
У вас много «песенных сувениров», зарисовок, этюдов. Не хотелось бы вам в ваших песнях прорваться иногда куда-то поглубже, за рамки «сувенирности», так сказать?
Во-первых, песен-сувениров ни так уж и много – я еще не видела Антарктиды, Австралии и, к сожалению, никогда еще не была в Израиле.Во-вторых, зачем прорываться за рамки, которых нет? Ведь «сувенир» - это не просто описание природы или улиц. «Сувенир» несет в себе мои ощущения, мою философию, мои мысли и память о том или ином месте, и там всегда присутствую сама я. К примеру, песня «океан Баха» - это песня-этюд. Но ведь это мои взаимоотношения с океаном. Я всю жизнь мечтала жить у моря, а живу у настоящего Тихого океана! Как же о нем не петь? В Лос-Анжелесе живет поэтесса Марина Генчикмахер. Мне было очень приятно, когда однажды она написала о моей песне-зарисовке «Подол», что эта песня могла бы заменить собой курс лекций по педагогике.
Что такое авторская песня?
АП – это когда приятно не только ушам, но и мозгу, и душе.
Как вы относитесь к инструментальным аранжировкам в бардовской песне?
Это непростой вопрос. Существует расхожее мнение, что АП – жанр интимный и проникновенный, и дополнительный аккомпанемент ему только мешает. На этот счет у меня есть конкретные контр-примеры некоторых известных дисковых записей. Мне кажется, что ненавязчивый, тонкий, профессиональный аккомпанемент делает звучание песни более насыщенным, и в этом случае он не помеха. К сожалению, подобных примеров немного, музыкальное сопровождение такого класса встречается очень редко. Беда не то, что дополнительный аккомпанемент вошел в моду, а то, что с его помощью иногда пытаются скрыть творческую беспомощность. Критерием для меня является тот факт, что и Долина, и Окуджава, и Галич, и Высоцкий прекрасно обходились «без ансамбля». Иногда я думаю, что отсутствие сопровождения – это своеобразный «лакмус-тест», и его хотелось бы выдержать.
Недавно в одной передаче об актере было произнесено, что актер – это его роли. Т.е. актер вкладывает в роли свое, человеческое, а персонажи, в свою очередь влияют на актера. Мне кажется, это в еще большей степени можно сказать об авторе. Вы согласны с таким утверждением, что автор – это его песни?
Актерам театра сложнее, чем нам, бардам. Актерам роли, так или иначе, раздают, а мы их пишем и выбираем себе сами. Да, я, безусловно, согласна, что автор – это его песни. Единственное что – персонажи влияют не только на актера, но и на зрителя. Поэтому я думаю, что очень важно своими песнями посылать пространству добрую энергию. Песня – это сильная эмоция, но об одном и том же можно сказать угрюмо, а можно светло. Светлым человеком был Высоцкий, такими же были Окуджава и Галич, такими были Вертинский и Визбор, светлые песни у Городницкого, Долиной, Кима, Певзнера и Розенбаума, - о чем бы они ни писали. Эту способность нельзя купить в магазине и невозможно сымитировать. Это то, что покоряет и притягивает больше всего – положительная энергетика. Я назвала имена известных авторов, но потому, наверное, они и известны, и любимы.
Вы религиозный человек?
Это очень деликатная тема. Я думаю, что религия – это потенциальный источник умиротворения в нашем сложном, неустойчивом и загадочном мире. (Но, конечно, не любая религия и, тем более, не доведенная до фанатизма.) Религия – явление весьма полезное и мудрое. Моя мама - религиозный человек. Каждую пятницу, в Шабат, мама зажигает свечи и молится за нас, и я ей за это благодарна.
Повлияла ли эмиграция на ваше творчество?
Существует целая плеяда эмигрантских поэтов и прозаиков, и это не случайно - эмиграция меняет отношение к языку. Так же как кольцо на бархатном подносе сильнее притягивает взгляд, так и русский язык: в эмиграции - он уже не данность, а преимущество. Появляется некое ощущение изысканности и избранности на фоне новой языковой среды. Соответственно, на родной язык обращаешь более пристальное внимания. Кроме того, эмиграция – это, так или иначе, шок. А шок иногда пробуждает способность ясновидения и другие чудеса. Так что поэзия – это еще очень даже безобидное последствие шока. Но это в общих чертах.
У меня же лично весь доамериканский период жизни носил характер творческой беременности. Я потихоньку писала одну-две песни в год, но круг общения был намного уже, чем тут, в Штатах, и писала я, практически, для себя самой. Ведь одни и те же люди одну и ту же песню больше десяти раз воспринимают с трудом. Так получилось, что в Киеве я не пересеклась ни с кем из представителей АП-клубов и никогда не бывала на слетах. Возможно, в какой-то мере это объясняет отсутствие ностальгии. Все упущенное я наверстала на новой родине, так что Америке я обязана очень многим.
Песня «А Ла-Хойя – это место неплохое» наполовину написана на идиш. Что можете сказать в свое оправдание?
В детстве мои тети, бабушки и мама с папой часто переходили на идиш. Когда я их спрашивала на каком языке они говорят, они отвечали «на французском». Позже я частично расшифровала этот «французский», потому что фразы повторялись. И когда они говорили «гэен шлуфэн», я понимала, что сейчас меня начнут укладывать спать, а когда о ком-то говорили «цыдрейтер» или «мышыгэнэ коп», я уже знала, что это явно не комплименты. «Пуным таерс» означало, что все в порядке и ругать не будут. Для меня идиш навсегда остался очень эмоциональным языком.
Память сохранила эти детские воспоминания, и однажды, прогуливаясь по моей любимой Ла-Хойе, я чисто подсознательно начала сочинять «аф идиш». Признаться честно, эта песня вмещает почти пятьдесят процентов моего словарного запаса на идиш. Но что интересно - эта песня бесконечна.
Тот вариант, который записан на первом диске - он неполный и не окончательный. После этого успели сочиниться еще несколько куплетов. В новом варианте эта песня войдет в мой четвертый диск, что, в принципе, уникально, так как ни одна другая песня в моих дисках не повторяется.
Есть ли темы, на которые не стоит писать стихи?
Есть. Например, стихи о Музе. Еще в детстве, когда я читала сочинения моих любимых поэтов и наталкивалась на стихи, в которых на полном серьезе воспевалась Муза (не конкретный человек, а поэтическая Муза), мне почему-то начинало казаться, что в этот момент поэту просто не о чем было писать. И сейчас, когда читаю подобные строки, мне становится смешно.
Что для вас является признаком успеха: количество зрителей на концертах, продажа дисков, чьи-то добрые слова, то, что ваши песни исполняют другие люди?
Я счастлива, что со всем вышеперечисленным у меня все в порядке. Но среди кульминационных моментов я бы назвала два: первый, это когда Александр Моисеевич Городницкий выбрал мою песню «Актриса», и она вошла в фильм «Материки Александра Городницкого», я ее там пою. И второй, это когда Александр Моисеевич посвятил мне стих. Дело в том, что я очень люблю и ценю песни Городницкого, он для меня не просто корифей АП - он признанный мною корифей, я поклонница его творчества. И то, что этот человек оценил мои песни, для меня является моим личным Оскаром. И, безусловно, я очень радуюсь, слыша свои песни в чужом исполнении – для автора это высшая степень признания. Я слушала как исполняли в Нью-Йорке моего «Карлика», в Сан-Франциско «Негативы», «Гаваи», «Автоответчик» и «Туфельки», в Денвере и Питтсбурге «Русский магазин», в Сиэтле «Папоротник». Мне было бесконечно приятно.
Нуждается ли песенник в обществе других песенников?
Да, конечно. Но только в том случае, если авторы друг другу интересны и ценят творчество друг друга. В противном случае лучше часто не встречаться. В смысле творческого общения вариант «человек он 'не супер', но чертовски талантлив» для меня предпочтительнее человека милого, но пишущего ахинею. За талант я могу простить, конечно, не все, но многое, а вот с заинтересованным видом скучать у меня плохо получается.
Рената, спасибо за интересный разговор, искренние ответы. Новых вам песен и концертов!
Вопросы задавал Владимир Крастошевский
Источник: http://www.renataole.com/publications/Interview-Krastoshevsky.html
Перепечатано отсюда |
Новости
Чаты
88:88 
