Автор: Manya
Дата : 08-03-05, Втр, 10:00:47
Книжку распечатал?
Аха.. И прочитал. А когда прочитал, доолго долго не мог выпустить из рук. Очень много себя нашёл там.. К сабжу:
Если помнишь, Маня, герой беседует с отцом. И, когда отец "разводит" сыновьи вопросы - сын предлагает вводную. Типа "А если нет возможности открыть перспективу перед обвиняемым?".
Отец пожимает плечами.. Я думаю. У него была возможность. И во время суда, и после суда.
Это не "чистый" эксперимент, потому, что он не очень хотел возвращения Ханны в мир. В его мир. Даже косвенного..
-- Мне тот процесс был особенно интересен.
-- Особенно интересен?
Он снова засмеялся.
-- Процесс или обвиняемая, на которую ты все время смотрел? Та, которая довольно сносно выглядела? Мы все гадали, что у тебя может быть с ней, но спросить тебя никто не решался. Мы тогда были такими чуткими и внимательными. Помнишь...
Герой анализирует своё отношение к Ханне в свете того, что ему становится о ней известным. На процессе. Что она была надсмотрщицей в лагере. То есть он любил женщину, которая посылала на смерть заключённых.. То самое "неправильное чувство". Потом, когда он узнаёт, что Ханне светит серьёзное наказание только потому, что ей стыдно признаться в неграмотности, у него возникают вопросы:
Сколько раз я тогда и с тех пор задавался одинаковыми вопросами. Если мотивом поступков Ханны была боязнь разоблачения -- почему тогда вместо безболезненного разоблачения себя как неграмотная она выбрала невыносимое разоблачение себя как преступница?
И дилема: взять ли решение на себя , или оставить всё так, как уже решила для себя Ханна.
Для меня разбирательство не заканчивалось, а только начиналось. Я был зрителем и вдруг стал участником, игроком в одной общей игре и арбитром, от которого зависит общее решение. Я не искал и не выбирал для себя этой новой роли, но я исполнял ее сейчас, хотел я этого или нет, делал я что-нибудь или вел себя совершенно пассивно.
А сделать можно было только одно. Я мог пойти к председательствующему судье и сказать ему, что Ханна была неграмотной. Что она не была главным действующим лицом той страшной ночи и не на ней лежала главная вина, которую взваливали на нее другие. Что ее поведение на суде не свидетельствовало о какой-то ее чрезмерной твердолобости, неуступчивости или дерзости, а было результатом недостаточного знания ею обвинения и содержания книги и, пожалуй, исходило также из отсутствия у нее всякой стратегической и тактической линии. Что она была очень ограничена в своей защите. Что да, она была виновна, но не настолько, как это представлялось суду.
Он идёт к судье, но даже не решается говорить с ним об этом. После (?) приговора он говорит с отцом:
Я решил поговорить со своим отцом...
Отец: Я решительно не вижу никакого оправдания тем случаям, когда одни люди ставят то, что они считают подходящим для других, выше того, что эти другие считают подходящим сами для себя.
-- Даже тогда, когда другие были бы позже только рады этому?
Отец покачал головой.
-- Речь здесь идет не о радости, а о достоинстве и свободе
И далее..
Если ты знаешь, что действительно будет на пользу другому, а он закрывает на это глаза, то нужно попытаться раскрыть их ему. Нужно оставить за ним последнее слово, но нужно поговорить с ним, именно с ним, а не с кем-нибудь другим за его спиной.
Вот тут я примерно об этом..
Возвращаясь к теме:
Правда. Но не за спиной.
Маня, спасибо за книжку)) |
Новости
Чаты
88:88 
