Звезды-слезы на землю выпали, вроде бисерной мелюзги, И, хоть глаз этой ночью выколи, все одно - не видать ни зги! Лишь луна, аж до лунки сужена, разглядит с высоты паденья, Как обходит чертова дюжина все земные свои владенья…
Вот ступает она так близко, бубенцом разгоняет тьму, Обреченных из черного списка изымая по одному, И грехи на ходу итожит - и ни деться уже никуда, Даже исповедь не поможет… не спасет святая вода….
И плывет - будто век не плавала - над проулком, где стынет мгла, Эта стерва - подруга дьявола, и лихие вершит дела! То ли ставни скрипят простужено да беснуется ливень пьяный, То ли чертова воет дюжина, с форте прыгая на пиано…
Виноват, ко всему привычный, бес, неласковый господин, В том, что к дюжине он обычной добавляет штришок один! То-то, бедной, ей, не сидится - хочет нечет свести на чет, То-то, лишняя единица все покоя ей не дает!
И хватая любого, ближнего, в спину дышит - беги, не мешкай! А потом за углом, как лишнего, поджидает с кривой усмешкой! От запарки такой лишь хуже нам - да она не простит простоя, Больно чертова эта дюжина хочет дюжиной стать простою!
И бредет - сатаны приспешником - мимо башен, упавших ниц, На ходу собирая грешников - до тринадцати единиц… И с добычей не церемонится - шею на бок движеньем резким! Будто гонится - не угонится за невидимым тем довеском! И глумиться никак не кончит эта девка, черна, как дёготь, Бубенцами гремит все звонче, все резвей собирает подать! И зловещим двузначным номером, от которого не уйти Без разбору пускает по миру всех, кто встретится на пути!
То, монетой поставив на кон, в рог бараний в момент согнет, То отметит недобрым знаком, и с издёвкою подмигнет! Здесь не сыщешь границ и правил – переплавится в душу плоть! - Здесь над нами судьёй поставил самого сатану Господь! Ох, зачем ты судьёй поставил самого сатану, Господь?
|