Архив

    "А какие имена (не фамилии, а имена)! Лазарь    Каганович, Лаврентий Берия, Иосиф Сталин…"
          Из записных книжек Венедикта Ерофеева

Нет прочнее гранитных оправ
для пьянящей струи бытия
в перспективе разрозненных правд
государства, которое — я,
а не вовсе какой–то Луи,
хрен с горы, понимаешь, Каторз,
созидал из великой любви
в мокром свете рубиновых звёзд.

Как прекрасны чеканная стать,
лязг затвора и слово «расстрел»!
Эти скулы в граните б тесать,
чтоб навечно он запечатлел
руки, сердце и ум дзержиморд,
и библейские их имена,
и казённый такой натюрморт:
серп и молот, а фоном — страна.

Узнаю их по звону литавр,
по бедра голубому тавру,
уходящих бесстрастно, как мавр,
приходящих, как тать ко двору.
Им, своей волосатой рукой
обшмонав наши липкие сны,
на заслуженный вечный покой
оседать у кирпичной стены.

Там, анапеста тыча перстом
в воронёные трещины лбов,
под гранёные Мухиной сто
«Капиталом» поверив любовь,
там зеркального лоска сапог
подставляли к разбитой губе,
подменяя церковное — Бг̃ъ
исключительно светским — ГБ.

Да в какой бы ты ни был стране,
полземли обойдя стороной,
вечный маршал в разбитом пенсне —
знойный призрак твоих параной,
на исходе давнишней весны —
довоенной, загульной, другой —
навевает спокойные сны,
чтоб по локоть залезть в них рукой.

И из труб тёпло каплет в ладонь —
вкус резины у пресной воды…
И кого только взглядом ни тронь —
всё грузины одни да жиды!
Но в гранитных течёт берегах —
им во веки веков исполать! —
нашей жизни блаженной река,
о которой так страшно молчать.