Архив

Им снятся наши горы, усеяны костями.
И снова мы, как прежде, распяты и мертвы.
Им снятся наши степи, шакалов сытых стаи
И нашими телами наполненные рвы.

Им снится наше море, оно не красным даже –
Оно багровым стало от крови в этот час.
Им снится наше небо, оно черно от сажи
Из тех печей, в которых они сжигают нас.

Им снятся наши жены, вернее, вдовы наши
Забавой на досуге, закуской на зубах.
Им снятся наши дети – испив отцовской чаши –
Мишенью для винтовок и дичью для собак.

Им снятся наши слезы, им снятся наши стоны,
Им снится это явью с ближайшего утра.
Им так спокойно спится, им сладко до истомы,
А ты уже проснулся, тебе уже пора.

Ты этот путь осилишь, ты этот долг исполнишь,
Быть может, и при жизни оплакан и отпет.
Но в сумерки сырые уходит рота в полночь –
Она за всё в ответе, она - на всё ответ.

Покуда ты не свален быком у них на бойне,
Покуда не расстрелян, покуда не распят –
Твоей свинцовой правды не удержать в обойме.
Им снится наше горе – они его проспят.
Им снятся наши горы, усеяны костями.
И снова мы, как прежде, распяты и мертвы.
Им снятся наши степи, шакалов сытых стаи
И нашими телами наполненные рвы.

Им снится наше море, оно не красным даже –
Оно багровым стало от крови в этот час.
Им снится наше небо, оно черно от сажи
Из тех печей, в которых они сжигают нас.

Им снятся наши жены, вернее, вдовы наши
Забавой на досуге, закуской на зубах.
Им снятся наши дети – испив отцовской чаши –
Мишенью для винтовок и дичью для собак.

Им снятся наши слезы, им снятся наши стоны,
Им снится это явью с ближайшего утра.
Им так спокойно спится, им сладко до истомы,
А ты уже проснулся, тебе уже пора.

Ты этот путь осилишь, ты этот долг исполнишь,
Быть может, и при жизни оплакан и отпет.
Но в сумерки сырые уходит рота в полночь –
Она за всё в ответе, она - на всё ответ.

Покуда ты не свален быком у них на бойне,
Покуда не расстрелян, покуда не распят –
Твоей свинцовой правды не удержать в обойме.
Им снится наше горе – они его проспят.