Архив

На пышном пиру монах и простак сидели рядом бок о бок
Закончился мор, утихла чума, и есть, кого помянуть.
И слышал я презабавный спор, что шёл под хлопанье пробок,
Простак спросил: «Признаёт ли Бог за что-то свою вину?»

«Бог милосерден к твореньям своим, хоть мы того и не стоим,
Восславим же Бога за всё, что Он нам даёт в доброте своей!
Наполним же чаши, - вскричал монах, - и выпьем за Бога стоя!
А тот, кто не верит, сгорит в Аду не хуже сухих ветвей»

«Милосердие Божье и ужас чумы не так уж несовместимы,
Ведь даже Дьявол, чего скрывать, – творенье Его, ведь так?
И значит не вправе оплакивать мы умерших своих любимых,
А нужно от радости петь и плясать», - спросил монаха простак

«Не богохульствуй, сын мой, заткнись, иначе сожгу на месте,
Не надо с пути народ совращать, не стоит смущать умы!
Задача церкви – паству смирять, глаголя благие вести,
А значит, чума не промысел божий, а происки Князя Тьмы.

На крайний случай будем считать – Господнее наказанье
За то, что греховны помыслы наши, а равно наши дела.
Но Бог от смерти всегда спасёт достойных своим касаньем,
А грешники все отправятся в Ад, где будут гореть дотла».

И снова простак монаха спросил: «Неужто промысел Божий –
Младенцев голодом уморить, убив за грехи матерей?»
Монах с улыбкою отвечал: «Кто знает, сын мой, быть может,
Младенцы сии во зрелости их стали бы хуже зверей».

«Но где же право на выбор судьбы?» - спросил простак у монаха, -
«Ведь каждый имеет право избрать – так было во все века»…
«Из праха земного взят человек, вернись же к земному праху!» -
Ответил монах и ударом ножа убил того простака