Архив

На светлых стеклах февраля
блеск солнца замерцал.
У фонаря, у фонаря
мой ангел замерзал.
И ни двора, и ни кола –
он в небесах устал.
Совсем сломались два крыла,
и он уже упал.

Во всей вселенной был бедлам.
Работали рабы.
Лишь лира лишняя была
и он ее разбил.
А мог он получить полет
в прекрасных небесах:
сначала он разбил ее,
потом разбился сам.

Лишь Бог божился: «Надо жить,
хоть в ваш последний час!»
Но ни дыханья, ни души
на улицах у нас.
Не Бог. Страниц не написал
ни о добре, ни зле,
ни ненависти к небесам,
ни о любви к земле.

Оттаивали огоньки
по спальням для спанья.
В теснинах страха и тоски
все спали. Спал и я.
Какой-то ангел всем на смех
у фонаря сгорел…
Я спал, как все. Как все во сне
я смерть свою смотрел.