Архив

Мы племя ночное, шуршащая пыль,
коварны, хитры и угрюмы.
Хранят в поколениях древнюю быль
подвалы, амбары и трюмы.

Мы помним, как прадеды встали стеной
на бой, на великое дело;
как небо оскалилось полной луной,
а флейта волшебная пела,

и ставни окон поплотней затворя,
дрожали чернильные души;
и кошки презренные - на фонарях!
И писк, раздирающий уши...


Нам завещал пророк навек:
«Да здравствует война!»
Великий серый человек
с душою грызуна.

Не побоялись мы посметь:
Эй, лавочник! Дрожи
в тот час, когда мы любим смерть
сильней, чем люди - жизнь!


И молвил пророк: «Вы - Великий народ!
Прервите господство людское!»
И властная флейта пропела: «Вперёд!»
над чёрной бурливой рекою.

По слову его и по знаку руки
несметная рать всколыхнулась,
и храбро шагнула в пучину реки,
но счастье от них отвернулось.

Иль время его не приспело пока,
иль веры у них недостало?
Под месивом тел захлебнулась река
и к морю скатилась устало.


Нам завещал пророк навек:
«Да здравствует война!»
Великий серый человек
с душою грызуна.

Не побоялись мы посметь:
Эй, лавочник! Дрожи
в тот час, когда мы любим смерть
сильней, чем люди - жизнь!


Священную память хранят старики.
Мы верим: он явится снова,
и снова пойдут за полками полки
под звуки волшебного зова.

Мы - тысячи тысяч бесстрашных бойцов,
мы - отзвуки грозного эха;
мы - тысячи тысяч отличных пловцов,
и нам океан – не помеха!

От страха стальные замки зазвенят,
когда мы на улицу выйдем.
И знайте: мы любим своих крысенят
слабее, чем вас ненавидим.


Нам завещал пророк навек:
«Да здравствует война!»
Грядёт великий человек
с душою грызуна.

Не побоимся мы посметь:
Эй, лавочник! Дрожи
в тот час, когда мы любим смерть
сильней, чем люди - жизнь!