Архив

Правя музыкой, он вырастал.
А под ветром осенним продрогши
И тучней, и мрачнее, и — стар.
И откуда достал он галоши?

В черных галках небесный покров
Легких веток неровные взмахи.
Запрокинувший голову Рахлин —
Как закат — допотопен и нов.

От раскосости выпуклых глаз
Расширяется сектор обзора.
Он забыл про себя и про вас,
И оборвана нить разговора.

"Засребрятся малины листы", —
Я припомнила в рифму к погоде,
И стихи его тотчас находят,
И, смягчаясь, светлеют черты.

Он в детдоме стихов не читал
И потом не читал их. Однако
Ведь не тут же зарыта собака,
Важен слух.
   Услыхал, услыхал!

Выразительнейшею рукой,
Снизу,
      левой раскрытой ладонью,
И ползвучика не проворонив,
Дирижирует тихой строкой.

А про пожни воскликнет потом
(Что положены году в подножье):
— Сколько музыки! Просто поток!
Не знаток,
но от бога — художник.

Это было не так уж давно,
Но еще Пастернака не пели,
И кленовые листья алели,
А внизу становилось темно.