Архив

Я прощаюсь со слякотью.
В первые дни октября
Над Москвой дотемна просевают снежок через сита,
Тороплюсь надышаться скользящею влагой досыта,
Окунуть в эти лужи обувки осенней копыта,
А уж туч волокнистость,
российскую их волокиту
Не затмит для меня никакая на свете заря.

Эта хлябь, эта твердь — на роду мне написанный мир.
Братья в братских могилах.
          Над предками чахлые ивы.
И родимыми стали районного ветра порывы,
И залистаны дали, как детские книги, до дыр.

Ну и что? Все равно не своя. Не свои — хоть умри!
Собирайся, народ мой, — ты тоже великий — с вещами.
Есть земля для труда, и любви, и еврейской печали,
Для высокой волны — мы недаром ее раскачали.
А над Ерушалаймом сияющий свет изначален.
И библейские горы. И синь — от зари до зари.