Архив

В сорокаградусной жаре
Мы, словно мухи в янтаре,
Оцепенели.
Валяюсь, члены разбросав,
Весь волосатый, как Эйсав,
В постели.

За фруктом руку протянуть
Нет сил. Газету развернуть ―
Работа.
Стекают, щекоча живот,
В соленый жар простынных вод
Медузы пота.

Дышать ― и то тяжелый труд.
Как ртутные ручьи, текут
Лениво мысли.
Не позвонить ли дорогой:
Приди, сольемся, мол, с тобой
В буквальном смысле...

Но между диском и рукой
Сгустился иудейский зной
Стеною.
Вези-ка в прошлое, кровать, ―
Осталось только вспоминать
Былое.

В краю снегурочек и яг
Когда-то прозябал и я,
Подкидыш.
В отцовской солнечной стране
Сегодня только в страшном сне
Тот край увидишь.

Москва сугробов и ангин,
Москва ссутулившихся спин
И пьянства ―
Ты птиц морозом лупишь влет,
Ты души заключила в лед
Тиранства.

Мороз не совладал со мной:
Я спасся, вырвался домой ―
И точка.
Но на задворках бытия
Друзья остались, и семья,
И дочка.

Там каждый снегопад ― как смерть.
И не спасти, не отогреть
Любовью.
Там платят, память оскопя,
За отреченье от себя ―
Кровью.

...По капле, источая жар,
Мне в душу раскаленный шар
Стекает.
Под солнцем жарюсь столько дней,
Но льдинка памяти моей
Не тает...

1977