Печерская Ольга

Я сегодня тихо посидела,
начиталасъ к ночи Юнны Мориц,
насмотреласъ в зеркало – не страшно,
а казалосъ утром - невозможно,
накуриласъ, сидя на диване,
наглоталасъ писем, как таблеток,
и, накинув кофту, ведь прохладно,
принялась за сочинение куплетов.

Тихо спит Лисенок на диване.
Я лежу на желтом покрывале.
За окном бормочет говор здешний.
Я устала от него, не стану...
Только день – для местных колоритов.
В нем жара, работа, кухня, деньги…
Я лежу в уюте прикроватном,
словно в зной средь белых сталактитов.

Щен мои атласный,
верней сказать щеняка,
растянулась, кверху выгнув пузо,
черной шкуркой отливает внятно,
на полу из плиток цвета крема.
Ухо выгнула – подслушивает музы
и урчит, когда во сне приятно.

Поглядела в зеркало. Занятно:
похудела, загорела. В общем,
тридцатъ прокрутив на этом свете,
я еще не много потеряла.

Сплюну мысленно, хоть я не суеверна,
у судьбы терпение не долго.
Полежу немного, помечтаю:
мокрою листвою пахнет лето
в сумеречно-призрачном Китае.
Простучу сандалями средь хижин
и, пройдя за ширму в желтых птицах,
в зеркале мелькну под лунным светом.