Клячкин Евгений

Осенний вечер в скромном городке,
Гордящемся присутствием на карте
(топограф был, наверное, в азарте
Иль с дочкою судьи накоротке).

Уставшее от собственных причуд,
Пространство как бы скидывает бремя
Величья, ограничиваясь тут
Чертами Главной улицы; а Время
Взирает с неким холодом в кости
На циферблат колониальной лавки,
В чьих недрах все, что мог произвести
наш мир: от телескопа до булавки.

Здесь есть кино, салуны, за углом
Одно кафе с опущенною шторой,
Кирпичный банк с распластанным орлом
И церковь, о наличии которой
И ею расставляемых сетей,
Когда б не рядом с почтой, позабыли.
И если б здесь не делали детей,
То пастор бы крестил автомобили.

Здесь буйствуют кузнечики в тиши.
В шесть вечера, как вследствие атомной
Войны, уже не встретишь ни души.
Луна вплывает, вписываясь в темный
Квадрат окна, что твой Экклезиаст.
Лишь изредка несущийся куда-то
Шикарный бьюик фарами обдаст
Фигуру Неизвестного Солдата.

Здесь снится вам не женщина в трико,
А собственный ваш адрес на конверте.
Здесь утром, видя скисшим молоко,
Молочник узнает о вашей смерти.
Здесь можно жить, забыв про календарь,
Глотать свой бром, не выходить наружу
И в зеркало глядеться, как фонарь
Глядится в высыхающую лужу.