Белый Игорь

Засыпает, зевая, охрана,
Замирают звонки телефонов,
Начинается фата-моргана
В тупиках приречных районов.
Вышел месяц, бродячий апостроф
В слове «небо» над уровнем сквера,
Размываясь, качается остров
В четырёх шагах Гулливера.
А на острове прячутся клады,
А на острове булькает гейзер,
И коты поют серенады
На Плеяды и на Бетельгейзе.

В переулках таится свеченье,
И шаги отзываются гулко.
Там, качаясь, гуляет священник
Вдоль заборов всего переулка.
Вечер прячется, вытянув шею,
За отвалы строительной груды,
Где труба в полувскрытой траншее
Пролегла никуда ниоткуда.
Сквозняки висят над домами,
Над гнездовьями телеэкранов,
И пылает над сквозняками
Оригами портовых кранов.

Проходила ночь полупустая
Одиноким чартерным рейсом,
Осторожно переступая
По светящимся мокрым рельсам.
Прогудела чуть выше балкона
Нить ближайшего меридиана,
И под утро в глубоких затонах
Затаилась фата-моргана.
И такой рассвет за плечами
Раздувает окно упруго,
Будто снова мы, как вначале,
Повстречали впервые друг друга.

06.08.96 – 2005 – 2014, Москва