Коломенский Дмитрий

Вот, говорят, Бесценный умер, догреб до рая.
Мне-то казалось, такие люди не умирают,
Время бьётся о них, расшибая прозрачный лоб,
Тянет сухие руки, плюет – но мимо, мимо.
Жизнь в этих людях так страстно, так яростно неутомима,
Что отрицает любую смерть, не влезает в гроб.

Но говорят, что умер. Обманываться на кой нам?
То-то в раю в последнее время не слишком спокойно:
То сумасшедший закат, как огненная река,
То проливная гроза, то месяц хрустально-хрупкий –
Это Бесценный свирепствует, зыркает, курит трубку –
То-то над нами такие странные облака!

Танька рыдает, Дашка молчит, печалится Леша.
Да, этот мир просел, стал скучней, примитивней, плоше;
Мир обесценен – сквозная дыра у него посреди
Блеклого живота. Но когда мы сойдём со сцены,
Нас непременно встретит весёлый старик Бесценный –
С черной трубкой в зубах, с красной бабочкой на груди.