Коломенский Дмитрий

На родине жутко, вне родины странно,
Шипит и визжит интернет.
Листаешь буклет «Подходящие страны»,
Но стран этих в принципе нет.

Служители культа вербуют в солдаты,
Ворье заливает про честь,
И в пабликах, где обретался когда-то,
Ни строчки уже не прочесть:

Там каждая с каждым воюет отважно,
Там спорить ни с кем не моги,
Враги говорят как враги, но – что важно –
Друзья говорят как враги,

Врут суперагенты, палят инсургенты,
Брюнета шпыняет блондин.
И вдруг понимаешь в какой-то момент ты,
Что выход, по сути, один.

Один только выход – не Прага, не Ницца,
Которыми блоги рябят.
И ты говоришь: «Я – страна!» – и границей
По кругу обносишь себя.

И в полном согласье с текущей эпохой
К себе призываешь бойца,
Он знает единственно «на*уй» и «по*уй»
И будет стоять до конца.

Ты на три замка запираешь границу,
Велишь пограничнику: «Бди!» –
Уходишь и пробуешь уединиться,
Но киснет осадок в груди –

Так люд исподлобья глазеет на плаху,
Гадая: кому суждена?
А вдоль по периметру – «по*уй!» и «на*уй!»:
Стоит, не сдается страна!

Друзья негодуют, враги кипятятся,
Но все это мелочь, петит:
Господь покарает его, святотатца!
Отчизна ему не простит!

До дыр испророчась, до дна изглаголясь,
Вы видите, что впереди?
Давай, часовой, не отлынивай! Голос!
Ты знаешь, куда им идти.

«Вот так, – рассуждаешь, – и жил бы веками...».
Но чувствуешь дни напролет:
Осадок в груди собирается в камень,
И давит, и жить не даёт.

И вот в день такой-то, в такую-то дату,
Не видя иного пути,
Выходишь во двор, объявляешь солдату:
«Свободен, служивый. Иди!» –

И, не дожидаясь иного момента,
Какого-то знака судьбы,
Ты сматываешь пограничную ленту,
Потом выдираешь столбы.

И мир расстилается перед тобою,
В нем жуть, в нем сгущается мрак,
В нем враг разминается в тире стрельбою,
Друг пишет, что ты ему враг.

И все повторяется снова и снова:
И кровь, и урчанье зверья.
За каждое неосторожное слово
Тебе наваляют друзья.

Сто раз подотрутся, сто раз отрекутся,
Сто раз разведут дребедень.
В их памяти, вдруг оказавшейся куцей,
Торчит лишь сегодняшний день:

Какая-то строчка, какая-то точка,
Нюанс, запятая, тире.
Убогое время, как урка с заточкой,
Засело у нас на дворе.

Убогое время. Истерика духа.
Разжиженный мозг бытия.
И ты, улыбаясь от уха до уха,
Прошепчешь: «Смелее, друзья!

Сегодня позволено все вам – такая
Погода, такой коленкор:
Строчите посты за постом, высекая
То гнев, то угрюмый укор,

Истычьте перстом, войте сиплою выпью,
Мутите родной водоем.
Когда все закончится – может быть, выпьем.
А выпив, по новой нальем».