Зив Михаил

Гор пораскрыты к ночи рты,
И щеки втянуты ущелий –
От шепелявой теплоты
Жуют песчаный эпителий.

Как будто дождь им в складки вшит
И просит света: «Покроши нам!»,
Где по шоссе наверх шуршит,
Теряя шлепанцы, машина.

Езда расшатывает склон,
Ползущий в небо с неохоткой,
И с четырех больших сторон
Зима разверзлась гулкой глоткой.

Какие хочешь, там вложи
Свои слова, а то и вытварь,
Крутя локтями виражи,
Подъем с приватною молитвой.

Скосив в спидометр глаза,
Зло зеленеющий сквозь норку,
Шикует в теле егоза, –
Нам жить нельзя, – а мы все в горку!
Наблюдение за джипом

В пустыне зной. В каменьях зуд.
Песком ссыпаясь, вверх ползут
На небо кручи, клича кручи. –
Вот-вот и солнце загрызут,
Ревя, что двигатель их включен.

Пыхтит, оскальзывая, джип, –
И он осип, и он полип,
Чья тень с приподнятою бровью
Парит по горлу горных кип,
И дизель схаркивает кровью.

Нам не хватает влажных гланд,
И жизни тоненький дискант
Так раболепствует в смятенье,
Что пыль, где скачет рант-педант,
Дрожа, конфузится от тени.

Из дыма головы растут.
От зноя веки трудно трут
В горах теряемые дали.
И Слова ждут, и небо пьют,
Заузя время меж миндалин.

Я тоже голоса хочу,
И в эту очередь к Врачу,
Карабкающуюся по кручам,
Встаю, крылатя тень к плечу,
Рычу, забыв, зачем был включен.