Пробудиться, когда темнота не как сажа черна, А уже посерело от первых корпускул рассвета. Ухватить волоконце сквозь пальцы уплывшего сна — Боже мой, ерунда, — и расстроиться как-то при этом.
— Ничего, — говорю я себе, — ничего. Но зато Ты увидишь мистерию: вынырнет желтое солнце Между двух самарийских пологих кремнистых холмов, Что раскосы и смуглы, как скулы японца.
Сон уплыл, но куда? Неизвестно куда. Не туда, не туда ли, Где мы жили, дружили, тужили, служили? Где нас обижали? Где хаос и напасти. Пахнет кровью от власти. А лужи и листья — все те же... И откуда привозит недобрые свежие вести Любой мимоезжий.
Наконец я на этой земле. Я в еврейской стране, Чтобы все, что случится, со мною случилось. А Россия во мгле. Но Россия осколком во мне. Мы бываем вдвоем. И она мне приснилась.
|