Клугер Даниэль

Жили-были в Яворицах Хаим-Лейб и Лея-Двойра.
Оба молоды, красивы, и как водится - бедны.
Не смогли устроить свадьбу накануне Симхэс-Тойрэ,
Отложить ее решили на полгода - до весны.

Почему - никто не знает, - но понадобилось Богу,
Чтоб ушел зимою Хаим на турецкую войну...
Постаревший, похудевший, он пришел к ее порогу
В бескозырке и шинели - лишь в десятую весну.

И сказал он: "Я вернулся", - протянул невесте руки,
И качнуло Лею-Двойру будто огненной волной.
Показалась горькой встреча после долгой той разлуки,
Но они сыграли свадьбу, стали мужем и женой.

Год прошел, и вот однажды он с работы воротился,
Подошел к окну и молча обратил лицо к луне.
О заботах и печалях говорить не торопился -
Лишь когда пробило полночь, Хаим-Лейб сказал жене:

"Я в Болгарии далекой быть солдатом научился.
И ружье казалось легким для привычных к бою рук,
И на Шипке, и под Плевной я в сраженьях отличился,
Но меня однажды метко подстрелил башибузук,

И увидел я внезапно: надо мною мэлэхмувэс,
Ангел смерти, Черный ангел распростер свои крыла,
И мою нагую душу охватил безумный ужас -
Но неведомая сила ту погибель отвела...

И сочли меня убитым. Было то в ночном дозоре.
И земле решили тело, как положено, предать.
Но очнувшись, я увидел, что с тревогою во взоре
Надо мной склонилась дева, красоты - не описать…

Было странным то жилище, и сверкали златом стены.
И красавицу спросил я: "Кто же мне благоволит?
Кто избавил - то ль от смерти, то ль от тягостного плена?"
"Я, - она сказала просто. - А зовут меня - Лилит".

Я, услышав, ужаснулся, а она сказала: "Милый,
Я спасла тебя, и, значит, ты отныне - только мой.
Видишь след на перевале? Это - тень твоей могилы.
Жив останешься, покуда буду я твоей женой!"

И тотчас же - то ли черти, то ли призраки толпою!
Дикой музыкой взорвалось это страшное жилье.
Ашмодей нам был раввином, мы стояли под хупою,
Ангел Смерти пил со мною - пил во здравие мое…

Жил я с нею, как с женою, но тоска меня терзала
По невесте и по дому… И надумал я бежать.
Дьяволица догадалась и однажды мне сказала:
"Отпущу тебя, но знай же - ты обязан это знать:

Ты мечтаешь Лею-Двойру объявить своей женою…
Не держу тебя, но все же возвращайся поскорей.
Мы с тобой делили ложе, десять лет ты жил со мною.
Больше года ты не сможешь жить, как прежде, средь людей…"

И сказал он: "На рассвете от тебя уйду навеки.
Так прощай же…" И застыла Лея-Двойра, чуть дыша…
И тотчас открылась рана, и тотчас сомкнулись веки.
И в небесную обитель унеслась его душа…

…Прозвучал над телом кадиш, и притихла вся округа,
И закат сверкал, как будто чистым золотом залит.
Две вдовы стояли рядом, но не видели друг друга -
Горемыка Лея-Двойра и надменная Лилит.