לו אבי היה חי עכשיו
אז הייתי קופץ אליו
ובדלת שואל:
"אתה שוב מתהולל?
כמה בירה אתה זולל?"
והיה מגחך אבי:
"כך אתה מפרשן אותי?
טוב, אם כבר אתה כאן -
תיכנס, יא תפרן,
שים צלחת על השולחן".
והיה הוא מוזג מרק
ומכין לי כריך עם דג
ואחר כך אומר:
"שום דבר לא חסר?
אז קדימה - תבלע מהר!"
והייתי טוחן הכל
ואומר: "טוב לזלול בזול!
נו - להת', רבותי!"
ואבי: "יאלה - ביי,
כשתרעב - שוב תבוא, בוודאי"
והייתי יוצא לרחוב,
מעשן באוויר רטוב,
והיה עפרוני
מקפץ על ענף
לו היה חי אבי
עכשיו…
Если был бы отец живой,
я б ему позвонил домой
и, наверно, спросил:
"Ты все прыгаешь, Хил?
Как делишки? Где был, с кем пил?"
А отец бы ответил так:
"Как трактуешь отца, сопляк?
Впрочем, что с тебя взять?
Заходи, дам пожрать -
ты ж, небось, без копья опять?"
И пришел бы я в дом к отцу.
Он бы мне разогрел супцу,
и из высохших шпрот
сделал бы бутерброд,
и сказал бы: "Давись, проглот!"
Я бы все смолотил, смолол
и сказал бы: "Ну, я пошел!
А супец был хорош!"
А отец бы: "Ну, что ж,
Жрать захочешь, еще придешь".
Я бы вышел, курнул "дымку",
был бы март иль апрель в соку,
и мотался б скворец
по березе кривой,
если был бы отец
живой.