В каждый сон мой на рассвете первым звуком входит явь. И мурлычут струйки-плети, как водичка в туалете или птички на ветвях.
И не хочется вдаваться и в подробности вникать: то ли там водичка льется, то ли в небе птичка вьется - лишь бы музыка лилась.
А вокруг, мой слух лелея, речь далекая звучит: то на камушках мелеет, то бурунами белеет - ни о чем не говорит.
Так журчание качает, так несет к исходу дня, что уже не различаю - или я дела кончаю, или же они меня.
Да и разницу, сдается, нет желания искать: пусть плывется как плывется и поется как поется - слава богу, снова спать.
И уходим, словно дети, в сон и горько, и легко. И прольются на рассвете то ли струйки в туалете, то ли слезы с облаков.
10-11 марта 1992
|