Кимельфельд Дмитрий

Мне снился Порто. Чайки на молу,
И англичанка, длинная, как мачта,
Болельщики галдели после матча,
Еще в пылу игры, еще в пылу
Азарта. Козни ветреной судьбы,
Не привели к желанному итогу.
Как будто небеса не голубы,
Поскольку это просто любо Богу!
А по реке струились корабли,
Они везли вино в бочонках пьяных,
Для тех ценит "порто" в листьях пряных,
И варят пунш в любых концах земли!

Я этот пунш в Москве пивал с друзьями!
И был влюблен, и сердце во хмелю!
И думал, что любовь вином залью,
Забью ее, как кровельщик гвоздями.
Да! Пунш склоняет души к утешенью,
Когда ведерца до конца пусты….
А в Порто, так сплетаются мосты,
Как будто изменяют притяженью.
Возможно, так и есть, поскольку та,
Которую, я вспомнил не случайно,
С моста бросала сдобу глупым чайкам,
Как стежки золотого лоскута.
И этот город с легкой сединой,
Обхватывал ее льняное тело,
И целовал неспешно и умело,
В глаза, когда-то бывшие со мной.
К реке спускались царские бодяги,
Сползали вниз вельможные дворцы,
И кучера надели бубенцы,
На каурков, любимцев конной тяги.
Мне снился Порто, город на горе,
Столица несравненного портвейна,
Который с ней я пил благоговейно,
В облупленном подъезде, в декабре.
Так нитка устремляется в иглу,
Зачем- то память в лоскуты сшивая,
И из веселой гречки вызывая,
Оранжевую, звонкую пчелу.
Мы все во снах бываем дальнозорки,
И эти смеси – звуки, запах, смех,
Напоминанье юности утех,
Мелькнувших дней волнистые оборки!