Лин Константин

На земле зима и софит луны - полная луна, словно золотой.
Золотой из тех, что Иуда взял за грехи свои, за поцелуй за свой...
На перроне пес будто врос в бетон - зябкий монумент, грустный монолит.
А в глазах его то любовь, то страх, радость и печаль, тысячи обид.

Вот он - мой вагон, но судьба на нем, а потом на мне ставит вновь кресты.
Проводник уже отмахнул флажком, прозвучал гудок, сожжены мосты.
"Проводник, скажи, - я спрошу его, - можно взять с собой мне бродягу пса?"
Он ответит мне: "Почему же нет, но куда ты с ним - ты бродяга сам".

Знаю, мне и псу долго не уснуть - в небе нам искать путеводный знак.
Может быть звезду, может быть пятак, да, не золотой, а луну-пятак.
Проводник придет, принесет вино, мудр и молчалив, как седой Харон.
Может быть, несет души всех бродяг он в последний их, вечный перегон.