В потертом тулупе, в ботинках немытых, В наплывах сивушного духа Корячится полночь на мраморных плитах – Последняя вольная шлюха.
И холодом тянет по сбитым ступеням. По лицам, по спинам, по душам... Казанский вокзал, ты опять на коленях У окон, расписанных стужей.
А стужа все свищет разбойничьим свистом, Всё снег не уложит по нраву. То путь преградит, то на шее повиснет, То слева наскочит, то справа.
В белесые дали кричи – не услышат, Беги – но бессмысленно бегство Туда, где ватаги татарских мальчишек По шпалам шагают из детства.
Кто шагом неровным, кто вскачь, кто вприпрыжку – По шпалам, по шпалам, по шпалам Выходят седые от снега мальчишки К ступеням того же вокзала.
Он даст им приют, он насытит их хлебом, Напоит их сладкой сивухой, Чтоб ночью им снилась прекрасная небыль - Ни пуха, мальчишки! Ни пуха!
Ведь в час, когда вьюга отдаст перегоны, Шепча ненадежные клятвы, В пропахших мочою плацкартных вагонах Уедут мальчишки обратно –
Туда, к акварельным приволжским пейзажам, Где скоро от края до края Усталый февраль под березами ляжет, К цветам голубым припадая.
1983
|