|
Мне будет жаль всего и вся,
Когда уйду, не унеся
С собою ровно ничего:
Туда, где нет ни фонарей,
Ни книг, ни окон, ни дверей,
Ни желтых листьев, ни зверей,
Ни твоего, ни моего...
Это – стихи Марии Веги. Летом 1983 г. именно эти стихи, неожиданно для них самих, запели буквально у всех ночных костров, во всех бардовско-туристских тусовках тогдашнего Союза. Поначалу мало кто знал, что эту влекуще-порывистую, обволакивающую слух и, в то же время, удивительно естественную и до гипнотизма врезающуюся в слух и память мелодию сочинил 17-летний парень с Донбасса, студент-первокурсник Киевского политехнического института ВОЛОДЯ НОВИКОВ. Затем песни полились, как бы ни банально это звучало, будто из рога изобилия. Вот таким он и ворвался в бардовский мир – со своим мощным, слегка щемящим и с легкой хрипотцой тенором, пышной черной шевелюрой «лица художественной национальности», со своей особенной стихией пения, всецело поглощающей не только его самого, но и слушателей, для которых слушать Владимира Новикова – праздник сопричастности к Чуду.
Пожалуй, бардовский Киев в том далеком 1983 г. перенес два равнозначных потрясения: явление Новикова и… авторские концерты А.Розенбаума (улыбайтесь, скептики! Сегодня это кажется невероятным, но тогда все обстояло именно так!).
Вскоре сам Владимир, как не раз случалось в советскую эпоху со многими «технарями по диплому», решил в пользу икусства и собственную судьбу, сменив Киевский политех на Киевское же эстрадно-цирковое училище. Решил – столь же самозабвенно и самоотверженно, как и в своих песнях,- невзирая на то, что тернии профессионального артиста более колючи, нежели тернии инженера, невзирая на то, что пришлось поплатиться даже отсрочкой от армии.
С момента своего первого бардоявления Владимир ни на миг не сбавлял творческих оборотов, оставаясь, в то же время, завидно верным своим изначальным credo. В чем же они? Первое – осознав то, что ты не поэт лично, озвучивать высокую поэзию ХХ века – русскую поэзию. Есть в его багаже и М.Цветаева, и Б.Пастернак, и Н.Гумилев. Но по большей части – поэты менее именитые: Л.Семаков, М.Валигура-М.Юдовский, В.Микушевич… Но какие стихи! Каковы вкус и наитие В.Новикова! Как он чует неординарность автора и его творений! Вот, к примеру, один из текстов:
Какая странная пора к нам нынче подступила -
Все было, будто бы вчера, но вот уж, погляди:
Мы все смущеннее молчим о том, что с нами было,
И все смиренней говорим о том, что впереди.
Протяжный августовский крик под сводами окраин,
Воспоминания вспугнув, врывается в гортань,
И понимаем мы теперь: нет грамоты охранней,
Чем тех сладчайших наших дней немая глухомань.
И нам не деться никуда от памяти бессонной,
Ее скупые трубачи нас к бою призовут,
И нота нежности спешит за нотою басовой,
Как ножны, вкладывая нас в июльскую траву.
Мы стали тише говорить, любить – самозабвенней,
Но нет, года нас не сотрут, как пальцы – пятаки!
И сыпят, сыпят сентябри нам позднее прозренье
Из вещих клювов впопыхах, как третьи петухи.
Кто знаком с советской бардовской песней, думаю, без труда узнал стихи Дмитрия Киммельфельда. Этот поэт в 70-80-е годы был в полном смысле слова поэтическим королем бардовского сообщества Киева. После того, как на поэзии Д.Киммельфельда уже взросли - и не в последнюю очередь благодаря которой - приобрели в 70-е годы творческий авторитет барды-копозиторы Валерий Сергеев, Владимир Семенов и Аркадий Голубицкий, писать на его стихи молодому автору означало бросить перчатку «старикам». Однако В.Новиков открыл Киеву настолько «своего», настолько необычного Киммельфельда, что «перчатку» приняли не только без предубеждения, но даже с каким-то восторженным удовольствием. Мужественно-целеустремленный у В.Сергеева, просветленно-лиричный и порой ироничный у В.Семенова, устами В.Новикова миру явился Киммельфельд увлеченно-полетный, «нараспашку» несущийся в открытый душевный космос. Но, опять-таки, не лишенный иронии и утонченной «интеллигентской» игривости. Да и приведенные выше стихи Новиков решил по принципу контраста, сопоставив экспрессивное, не без драматизма в голосе и мелодии прочтение самих стихов, с внешне беззаботным, бодрым джаз-кантриевым вокализом в духе «мидл-твэнти» (т.е. середины ХХ ст.).
А каков же В.Новиков в музыке? Каковы его жанрово-стилевые предпочтения? Сам себя Владимир определяет как ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО ШАНСОНЬЕ. Наиболее органично в нем романсовое начало, что вполне консеквентно его мелотворческой стихии, если хотите – некой нутряной «кантиленомании». А вместе с тем - и веянья джаза, и городские «куплеты-переплясы», и баховско-вивальдиевские мелодические «завитушки», и даже русский бард-рок образца 80-х («Дети зимы»)… Но как естественно вплетается этот стилевой калейдоскоп в незыблемую матрицу новиковского шансона-романса!
В.Новиков – исполнитель-профессионал. Когда слушаешь его в бардовских «концертах-солянках», то непременно ловишь себя на мысли: водрузить В.Новиков в пантеон (или иконостас) с другими бардами – на грани невозможного, точно так же, как даже отменного клезмерского скрипача поставить в один ряд с Иегуди Менухиным или Давидом Ойстрахом. Для него «работа» в искусстве сродни работе сапера: один непродуманный шаг на сцене, один случайный, невписуемый в Действо жест, одно малейшее отвлечение от Действа в угоду публике – и твой номер "взлетает на воздух"! А вместе с ним – и ты сам!
И вот киевский Владимир Новиков выпустил новые диски: «…НАШИ ВСТРЕЧИ» и «ДЕТИ ЗИМЫ». В общей сложности – 36 песен. Примечательно также, что по «гитарной части» В.Новикову здесь «помогает» профессиональный гитарист и джазмен Николай Ютушуй. Думаю, такое содружество профессионалов – всегда в радость меломанам.
Взято с сайта "Поэзия.ru"
|
Новости
Чаты
88:88 
